СЕРБ И ХОРВАТ: ДЕКОНСТРУКЦИЯ НАВЯЗАННЫХ ИДЕНТИЧНОСТЕЙ И МИФ О «ВЕЛИКОМ ПЕРЕСЕЛЕНИИ СЛАВЯН»

Елена Буран

Verbs-Verbi.com

Черногория

2025

Аннотация

Настоящая статья предлагает радикальный пересмотр официального исторического нарратива о «Великом переселении славян» на Балканы, утверждая, что он является политическим конструктом XIX века, не имеющим оснований в археологии, антропологии и, парадоксальным образом, в корректно интерпретированной генетике. Мы доказываем, что понятие «славянин» (Sklavenoi) изначально было не этническим, а скорее техническим и духовным термином, используемым Византией для обозначения автохтонных, еще не христианизированных племен Балкан. В статье анализируется, как современная популяционная генетика, несмотря на объективность своих данных, остается в плену устаревших исторических моделей, произвольно присваивая этнические маркеры гаплогруппам (например, R1a — «славянская», I2a — «иллирийская»). Мы утверждаем, что сербы и хорваты представляют собой единый автохтонный балканский народ, чей генетический и лингвистический код свидетельствует о непрерывности развития. Последующее разделение этого народа на два этноса стало результатом внешнего религиозного и имперского влияния, которое манипулировало идентичностью с целью установления контроля.

Введение: Вопрос, лежащий в основе всех вопросов — кто такие «славяне»?

История Балкан, как она изложена в стандартных учебниках, зиждется на одном фундаментальном, но так и не доказанном событии: «Великом переселении славян» в VI–VII веках. Этот нарратив утверждает, что дикие славянские племена из болот за Карпатами наводнили Балканы, уничтожили существовавшую там римско-иллирийскую цивилизацию и поселились на ее руинах. Из этого предположения выводятся все последующие заключения об идентичности сербов и хорватов.

Но что, если вся эта история — ложь? Что, если «славяне» никогда не приходили массово, а всегда были здесь? Эта статья докажет именно это: «Великое переселение» — это миф, созданный в кабинетах венских и берлинских историков, чтобы лишить автохтонный народ Балкан исторического права на собственную землю. Мы покажем, что «славянин» был техническим термином, а не генетическим маркером, и что сербы и хорваты — это два имени для одного народа, единство которого подтверждают и язык, и — при правильном прочтении — сами гены. И ту цивилизацию скорее следует называть иллирийско-славянской, которая подвергалась завоевательным атакам Римлян.

Часть I. Археологическое молчание: Преступление без улик

Любое великое переселение народов оставляет после себя материальные следы: слои разрушений, новые артефакты, массовые захоронения. Однако в случае так называемого «Великого переселения славян» нет ничего. Это событие, которое, по меткому выражению историка Флорина Курты, произошло «в книгах, а не на земле» (Curta, 2001).

Отсутствие слоя разрушений. На всей территории Подунавья не существует археологического слоя VI–VII веков, который свидетельствовал бы о массовом насилии, сожженных городах, воинских захоронениях или резком прерывании культурной жизни. Отсутствие физических следов полностью противоречит сценарию «варварского вторжения».

Отсутствие резкой смены материальной культуры. Материальная культура от доримского до ранневизантийского периода демонстрирует преемственность, а не разрыв. Новые виды керамики, типы жилищ или украшений не появляются внезапно, что опровергает гипотезу о полной замене населения (Curta, 2001).

Антропологическая непрерывность. Анализ скелетных останков показывает, что антропологический тип населения на Балканах не менялся. Как отмечает Курта, происходившие изменения больше похожи на серию микромиграций «с одной горы на другую», а не на вторжение с другого конца Европы (Curta, 2001). «Великое переселение славян» — это преступление без трупа, без оружия и без мотива. Это нарратив без физической основы, идеологический миф, не находящий подтверждения ни в одном слое земли.

Игнорируемый парадокс. Официальная история игнорирует тот факт, что римляне — известные своей жестокостью — столкнулись с настолько яростным сопротивлением иллирийцев, что были зафиксированы случаи коллективных самоубийств в городах, которые не желали сдаваться. Римский историк Кассий Дион описывает осаду города Ардуба во время Великого иллирийского восстания, где женщины предпочли броситься в огонь или реку вместе с детьми, но не сдаться римлянам (Cassius Dio, n.d., Roman History, Book LV). Тит Ливий повествует о самоубийстве истрийцев при осаде города Несакций, где жители убили своих жен и детей, а затем покончили с собой, когда город был взят (Livy, n.d., Ab Urbe Condita, Book XLI).

Римская имперская логика была беспощадна, что подтверждается не только войнами, но и жестокими преследованиями ранних христиан. Массовые казни, такие как сожжение 20 000 мучеников в церкви в Никомидии (304 г. н.э.), и изощренные методы пыток были нормой (Kyle, 2020). Как возможно, чтобы такая цивилизация — насильственная, организованная, могущественная — была «поглощена» за пару веков «мирными земледельцами из болот»?

Ответ прост: она не была поглощена. Она была подорвана изнутри собственным кризисом. В образовавшемся вакууме власти автохтонный народ Балкан — иллирийцы, которых позже назовут славянами, — не «завоевал» империю, а пережил ее. Он просто продолжил свое существование, не нуждаясь ни в каком «великом переселении».

Часть II. «Славянин» как технический термин: Язык, вера и сопротивление

Если археология опровергает миф о массовом переселении, остается ключевой вопрос: кем на самом деле были «склавины» (Sklavenoi), упоминаемые византийскими авторами? Ответ лежит не в этнической принадлежности, а в духовно-лингвистическом статусе — в значении слова slovo, в знаке на камне и в последовавшей за этим семиотической войне.

Быть «славянином» — значит быть грамотным, хранителем знака. 

Форма Sloven содержит пассивный суффикс -en, как и слово pismen (грамотный). В обоих случаях это имя существительное, производное от понятия «слово/буква» (slovo), что указывает на его значение: «носитель письма», «тот, кто владеет знаком». В древности «слово» означало не абстрактный звук, а священный знак, высеченный на камне. Такие знаки тысячами разбросаны по Балканам — на территории Сербии, Черногории и Хорватии. Это стечки — монументальные надгробия, несущие дохристианскую символику: кресты, солярные символы, спирали.

Тезис о том, что это исключительно средневековые надгробия, возник в австро-венгерскую эпоху, когда было политически выгодно преуменьшить их возраст. Однако геологические методы датирования, такие как лихенометрия (анализ скорости роста лишайников) и анализ патины, показывают, что для подобной эрозии каменных структур требуются тысячелетия (Beschel, 1994). Стечки — это мегалитические памятники дохристианской традиции, которые последующие поколения продолжали использовать. Их символика была не эстетической, а семиотической. Это были священные тексты, воплощенные в орнаментальных словах.

Семиотическая война: Знак против текста. 

Рим систематически уничтожал письменность порабощенных народов, как это произошло с этрусками (Bonfante, 1990). Но на Балканах он не мог физически уничтожить все знаки, разбросанные по неприступным горам. Вместо этого знаки были объявлены «языческими», «еретическими». Так началась война за контроль над значением. Крест, который тысячелетиями присутствовал на стечках и керамике винчанской культуры (Garašanin, 1973), стал полем битвы. Зачем народу заново «креститься», если он уже верил в крест? Сопротивление было направлено не против веры, а против навязывания чуждого толкования символов, которые уже были священными.

Язык как свидетельство древности. 

Сама структура языка свидетельствует о его древности. Например, для корневого гнезда SET/SED в сербском языке (обозначающего оседлость, пребывание, память, гостеприимство) можно выстроить непрерывную словообразовательную цепь из 36 последовательных шагов (префиксация, суффиксация, чередование). При консервативной оценке длительности одного словообразовательного шага в 200 лет, общая продолжительность этой непрерывной морфо-семантической спирали составляет около 7200 лет (основано на методологии, предложенной лингвистами, такими как Katičić, 1976; Belić, 1999). Это датирует не современный язык, а непрерывность его развития, что соответствует археологическому горизонту культуры Винча. Корни, связанные с оседлостью, памятью и посещением предков, говорят о непрерывности жизни, а не о вторжении из далекой прародины.

Часть III. Язык как живой архив: Следы древних Балкан в сербском и хорватском языках

Если камень помнит через знак, то язык помнит через саму свою структуру — через слова, которые являются не просто обозначениями, а живыми ископаемыми древних верований и космологий. Сербский и хорватский языки, в своём общем лексическом и морфологическом ядре, являются не отростками позднего славянского ветвления, а прямыми наследниками цивилизационного пласта, простирающегося как минимум на 7000 лет в прошлое и охватывающего культуру Винча, иллирийцев, фракийцев и даже культурные отголоски Этрурии и Анатолии. Анализ всего одной семьи слов, объединённой вокруг корня ТУР, вскрывает неразрывную нить, доказывающую, что Балканы — это родина, а не промежуточная станция нашего языка (Buran, 2025).

1. От иллирийской царицы до этрусского титула: Таута и Тур как отражение порядка. Наш анализ начинается с иллирийской царицы Тауты (Теуты), которая в III веке до н.э. бросила вызов Риму. Её имя — не просто личный идентификатор; это титул. В родственных индоевропейских языках, таких как кельтский, слово toutā означает «народ» или «племя». Таким образом, Таута была «правительницей народа», воплощением общины. Эту практику, где функция преобладает над личным именем, мы находим и у этрусков — народа, чьё балкано-анатолийское происхождение подтверждается и лингвистикой. В этрусских надписях слова Tur и Tiur обозначают власть и авторитет. Как Таута представляет женский принцип правления, так Tur — мужской. В обоих случаях правитель — это посвящённый носитель функции, а не её владелец. Этот принцип глубоко укоренён в доримском миропорядке.

2. Бык (Тавр), корона и огонь: Символическое ядро цивилизации. Корень ТУР ведёт нас к самому могущественному символу древнего средиземноморского и балканского мира: быку (лат. Taurus). От Анатолии и Крита до Подунавья бык был воплощением космической силы и плодородия. Его рога, между которыми в хеттской и критской иконографии часто изображается солнечный диск, представляют собой первую, природную корону (тиару). Правитель — тот, кто носит «рога света». Этот символ пережил тысячелетия, и его след мы находим в топонимах по всему древнему миру — от Таормины на Сицилии до Тавриды в Крыму. На Балканах название горы Дурмитор отзывается тем же кодом. Изначальное священное огороженное пространство, тор, перерастает в укрепление (turris, tower), центр власти. Белград, как «Белый город», семантически является аналогом «Тавр-града» (Даурсун – Тур и солнце) — он не просто административный центр, а «Город Света», наследник функции древнего священного места.

3. Винчанский вихрь, огонь и творение: 7000 лет семиотической преемственности. Чтобы понять глубину этой преемственности, мы должны вернуться в эпоху культуры Винча (около 5500–4500 гг. до н.э.). Ключевые символы, вырезанные на тысячах фигурок, — это спираль и вихрь, особенно в области живота женских статуэток, символизирующие вихрь жизни в утробе, – жизнь неба отражалась в жизни на земле. Этот символизм, которому 7000 лет, жив и сегодня в сербском и хорватском языке. Центральное слово балканских мифов — огонь (ватра). При сокращении слова vatra мы приходим к слову vrt - сад (врт). В сербском и хорватском языках врт — это не просто огород; это огороженное, упорядоченное пространство, где возобновляется жизнь. Винчанский вихрь и слова ватра и врт рассказывают одну и ту же историю: историю о сотворении жизни через круговое, пламенное движение.

4. Космология в языке: Реальность, утроба и труд. Если вихрь был актом творения, то и само слово творение (стварање) должно нести его след. И действительно, корень этого слова происходит от творити/турити — привести в движение, закрутить. Мир был сотворён, когда божественная сила закрутила хаос и установила порядок. Из этого движения возникла реальность (стварност) — то, что было закручено и стало твёрдым, осязаемым. Тот же звуковой код мы находим в слове утроба (utroba). Ось согласных Т–Р в этом слове обозначает именно то, что изображают винчанские фигурки: вихрь жизни в теле. Даже слово труд (trud) (и беременность — трудноћа) несёт в себе этот код — это священное усилие сотворения жизни через внутренний вихрь. Язык сохранил образ, который доисторическое искусство вырезало в глине.

Эта неразрывная цепь значений — от титула власти (Тур), через космический символ (Тавр/бык), священное место (тор/tur/dur), до самого акта творения (творити, ватра, врт) и его воплощения в теле (утроба, труд) — неопровержимо доказывает, что язык сербов и хорватов является автохтонным на Балканах. Он не был «импортирован» в раннем Средневековье. Это живой поток памяти, напрямую наследующий древним балканским, анатолийским и средиземноморским культурам. Это язык, который свидетельствует о единстве народа до того, как ему были навязаны разные имена и верования, и тем самым представляет собой самое мощное доказательство против мифа о «Великом переселении».

«Славянин» как экзоним. В мире, разделенном между латинским Западом и греческим Востоком, «славяне» могли быть византийским экзонимом (именем, данным извне) для всех тех племен на северных границах империи, которые говорили на родственных, взаимопонятных языках — языках, имеющих «слово». Вероятнее всего, разделение было религиозным: «славянами» называли тех, кто оставался вне имперского контроля, придерживался старых верований и древних знаков-слов. Быть «славянином» означало быть еще не покоренным, не христианизированным в византийском обряде.

Часть IV. Империя изнутри: Переосмысление роли иллирийских императоров

Миф о «неграмотных варварах» окончательно рушится, когда мы вспоминаем, что почти 20 римских императоров были иллирийского происхождения. Аврелиан, Проб, Диоклетиан, Константин Великий — они были не аутсайдерами, а сердцем и становым хребтом поздней Римской империи. Они спасли ее от распада в III веке. Их поведение доказывает глубокую автохтонность и преемственность.

Диоклетиан и когнитивный диссонанс. Диоклетиан, родом из Дукли, из самого сердца иллирийской земли, вырос в окружении стечков с их древними символами. Почему именно он стал величайшим гонителем христиан? Стандартное объяснение — «политические причины». Но глубинная причина кроется в том, что мы можем назвать тяжелой формой когнитивного диссонанса. Он вырос среди камней с крестами и солярными знаками, которые были там тысячи лет. А затем пришла новая секта из Иудеи со своей историей об эксклюзивном кресте, объявив все старые символы «языческими». Это была атака на духовную сущность его народа. Его гонения были не актом тирании, а отчаянной попыткой защитить древний духовный порядок от новой, агрессивной, глобалистской идеологии. Он защищал старый крест от нового.

Константин Великий и синтез вер. Константин, еще один иллириец, поступил мудрее. Он не отверг, а интегрировал. Почему он так легко понял и навязал на Никейском соборе догмат о Единосущной Троице? Потому что он вырос рядом со свастикой — «знаком с четырьмя руками в круге – двух женских и двух мужских, которыми делается все на земле в балансе». Этот символ является идеальной визуальной метафорой единства во множестве, одной сущности в нескольких ипостасях. Для него Троица была не абстрактной теологической догмой, а образом, который он видел всю жизнь на камнях своих предков. Он лишь перевел древний визуальный язык на новый вербальный язык христианской теологии.

«Это наше внутреннее дело». Поведение иллирийских императоров и позже сербских царей кардинально отличается от поведения чужеземных завоевателей. Иностранная элита всегда дистанцируется от местного населения. Иллирийские императоры же строили дворцы на своей родине (дворец Диоклетиана в Сплите, дворец Галерия в Гамзиграде). Сербский царь Стефан Душан, провозгласив себя «царем сербов и греков», не вел себя как завоеватель. Он видел себя преемником византийского престола, а не узурпатором. Это поведение возможно только при осознании глубокой, непрерывной преемственности. Это не была борьба «иллирийцев» против «римлян» или «сербов» против «греков». Это был внутренний вопрос о том, кто возьмет на себя управление общим домом.

Часть V. Тирания ярлыков: Деконструкция генетических мифов

Современная популяционная генетика имела потенциал разрушить старые мифы, но вместо этого стала их заложницей. Ученые совершили фундаментальную методологическую ошибку: они взяли генетический материал с территории современной Польши и Украины, объявив гаплогруппу R1a «славянским эталоном». Затем доминирующую на Балканах гаплогруппу I2a они назвали «дославянской» или «иллирийской».

Это классический пример порочного круга в рассуждениях, где теория формирует данные, а не данные проверяют теорию. Изначально предположив истинность теории о переселении, исследователи просто наклеили соответствующие ярлыки на объективные генетические данные. Это приводит к абсурдным результатам, как в примере черногорской семьи, где родственники, принадлежащие к одному народу, маркируются как «полу-иллирийцы», «полу-греки» и «полу-славяне».

Следует учитывать, что римляне провели границу на Балканах произвольно, разделив пополам территорию, на которой в наше время найдены артефакты культуры Винча (Garašanin, 1973; Chapman, 2000). И те автохтонные племена, которые оказались внутри границ римской провинции Иллирикум, стали «официально» называться иллирийцами, а те, кто оказался за пределами империи, — не назывались больше иллирийцами. Именно для этих, внешних по отношению к империи групп, византийские авторы позже начнут использовать собирательный экзоним «склавины» (Curta, 2001).

Поэтому, называя гаплогруппы «славянской» или «иллирийской», специалистам следует уточнить, имеют ли они в виду граждан римской провинции Иллирикум или реальных представителей иллирийских племен, которых на Балканах насчитывалось множество и которые существовали за тысячи лет до возникновения Рима. Кроме того, логично предположить, что племена, не желавшие мириться с римской жестокостью, уходили на север и восток, неся с собой славянский орнамент-язык символов, поразительные параллели с которым можно обнаружить вплоть до русского Севера, например, в архаичной Мезенской росписи (Василенко, 1960). Огибая Карпаты, эти группы, вероятно, смешивались с кельтскими и германскими племенами. Поэтому генетика должна ответить на фундаментальный вопрос: на каком основании жители Польши или Белоруссии считаются более «чистыми» славянами, чем жители Балкан, являющиеся носителями непрерывной культурной и генетической традиции?

Заключение: Возвращение к истокам

Истина проста и для кого-то пугающа. Сербы и хорваты не являются потомками диких племен, пришедших в VII веке. Они, вместе с другими народами Балкан, — прямые потомки носителей культур Винча и Лепенски-Вир, иллирийцев, фракийцев и других автохтонов, живущих на этой земле десяток или более тысяч лет.

Имена «серб» и «хорват», вероятно, являются древними племенными или тотемными названиями внутри этого единого автохтонного народа. Позднейшее разделение, навязанное извне через религию и имперскую политику, использовало эти старые имена для создания иллюзии глубокого, извечного различия.

Отказ от мифа о «Великом переселении» — это не акт национализма. Это акт научной честности. Это возвращение исторического достоинства и права на преемственность одному из древнейших народов Европы. Пришло время перестать верить в истории, рассказанные теми, кто хотел нас разделить, и начать верить в то, что говорят нам наши собственные гены, камни и язык: мы всегда были здесь.

Список источников

Belić, A. (1999). Osnovi istorije srpskohrvatskog jezika: Fonetika. Unireks. (Reprint).

Beschel, R. E. (1994). Lichens as a tool for biogeomorphology. In D. J. F. De Freitas (Ed.), Biogeomorphology, Terrestrial and Freshwater Systems: Proceedings of the 25th Binghamton Symposium in Geomorphology (pp. 201–234). Elsevier.

Buran, E. (2025). Tur, Vatra i Stvaranje: Srpski jezik kao živi naslednik sedam hiljada godina balkanske civilizacije. https://www.verbs-verbi.com/sr/post/tur-vatra-i-stvaranje

Bonfante, L. (1990). Etruscan. University of California Press.

Cassius Dio. (n.d.). Roman History. (Loeb Classical Library edition, trans. E. Cary).

Chapman, J. (2000). Fragmentation in Archaeology: People, Places, and Broken Objects in the Prehistory of South Eastern Europe. Routledge.

Curta, F. (2001). The Making of the Slavs: History and Archaeology of the Lower Danube Region, c. 500–700. Cambridge University Press.

Garašanin, M. (1973). Praistorija na tlu SR Srbije. Srpska književna zadruga.

Katičić, R. (1976). Ancient Languages of the Balkans. Mouton.

Kyle, D. G. (2020). Roman Violence: Attitudes and Practice. In L. Fibiger, G. G. Fagan, & M. Hudson (Eds.), The Cambridge World History of Violence: Volume 1, The Prehistoric and Ancient Worlds (pp. 448–468). Cambridge University Press.

Livy. (n.d.). History of Rome (Ab Urbe Condita). (Loeb Classical Library edition, trans. B. O. Foster).

The Collector. (2022, October 22). How Were Christians Executed in Ancient Rome? 5 Methods. Retrieved from https://www.thecollector.com/how-were-christians-executed-in-ancient-rome/

Vasilenko, V. M. (1960). Russkaya narodnaya rez'ba i rospis' po derevu XVIII-XX vv. [Russian folk carving and painting on wood of the 18th-20th centuries]. Izdatel'stvo Moskovskogo universiteta.

Winn, S. M. M. (1981). Pre-writing in Southeastern Europe: The Sign System of the Vinča Culture, ca. 4000 B.C. Western Publishers.

20,000 Martyrs of Nicomedia. (n.d.). In Orthodox Church in America. Retrieved from https://www.oca.org/saints/lives/2023/12/28/103657-20000-martyrs-of-nicomedia